Николай Андреев и его "Жизнь Горбачева"

Прочитав всю книгу Николая Андреева "Жизнь Горбачёва", 
могу сказать, что лучшие детективы пишет сама Мать-история. И только Великий Авторский Талант способен разобрать так лихо закрученный сюжет и преподать опыт его людям — учиться-то нам надо!!! 
В сотно количественный раз благодарю Николая Андреева за огромный труд — биография МСГ (Михаил Сергеевич Горбачёв) это одновременно история и человека и страны. Они переплелись. Разбираясь с историей человека, мы включаемся в разбор полётов истории. Знать историю своей страны - наш святой, в хорошем смысле, долг. 
Моя память того времени, времени, когда МСГ был у власти — тревога в воздухе, страшная неустойчивость, но нужно было много и тяжело трудиться. Неуверенность в завтрашнем дне и отчетливое требование поддерживать в членах семьи так нужный для движения вперёд тонус — ведь по-другому выжить невозможно - люди вымирали семьями. Жизненная паника старших от происходящего в стране. Перестроечная жизнь победила их, благополучно препроводила раньше времени на тот свет. Слишком уж много на долю их выпало, а горбачевский оптимизм и многообещающие речи, превратившиеся в какой-то момент в бессмысленный звон, как выяснилось, спасти от смерти не могут. 
Мне было очень интересно читать Андреева о том, что думал и как жил человек, взявший на себя ответственность за всех нас. Горбачеву верили, им упивались все, включая мою свекровь, курившую по две пачки Беломора в день. А уж она-то навидалась разного. В 1937 году с дочкой и чемоданом ждала на Киевском вокзале мужа, который получал очередной академический диплом и распределение на службу в Харьков.
Мы часто говорили с Татьяной Васильевной о Горбачеве и о том, какая непохожая у него на жен других рукодителей супруга, немножко высокомерная, но это нормально для её статуса, говорила Татьяна Васильевна. Мы курили на задней терраске дома, она строила его после возвращения мужа с войны. Генерал-лейтенант, прошедший под пулями всё от начала до конца, он вернулся с фронта к своей жене, обожал её до самой смерти. Бабушка много знала о жизни, мы о многом говорили. И нас также, как и многих других в стране, Михаил Сергеевич обаял своей улыбкой, открытостью, доступностью. Что за этим расчудесным фасадом ничего нет понял только Игорь — физтех — ничего не поделаешь! 

Да, по-человечески и по-женски очень жаль было Раису Максимовну, которая не выдержала увольнения МСГ с должности. Она тяжело заболела и в три часа утра 20 сентября 1999 года умерла. «Михаил Сергеевич держит руку жены и продолжает ей что-то говорить. Он знает, что она без сознания, и сознание не вернётся, но говорит, говорит, говорит...». Это была тяжеленная потеря для МСГ. Они всю жизнь, много лет были вместе. И отчасти жизнь большой страны принесли в жертву своей любви. Боже сохрани! Я уже взрослая, и ни в коем случае не осуждаю. Так бывает, я знаю много таких семей, в которых жена считает должность и заслуги мужа своим завоеванием, своей заслугой, своей работой, которой должна посвящать бОльшую часть своей жизни. Конечно, Раиса Максимовна, не как жена Громыко, распределяла должности и получала подношения от подчинённых мужа, но активно участвовала в обсуждении важнейших документов, вносила, как говорится «свою лепту» в окончательную редакцию, высказывалась в положительном ключе об окружении МСГ, составляя тем впечатление о том, кто ближе всего к её супругу. 
Однако, её плотное вхождение в дела мужа вызывало у людей отторжение. Наверное, её понимание вопросов было несколько преувеличено подраздувшимся ЭГО. И это тоже нормально. Но вот от чего деваться некуда, так это от того, что женщина в советском политическом пространстве была лишним, ненужным дополнением к всемогущему авторитарному правителю, им так мечтал стать МСГ, продвигаясь от первого секретаря Ставропольского обкома КПСС к должности вообще самого первого секретаря нашей родной коммунистической партии. И наши люди не простили Раисе Максимовна, что старалась выглядеть прекрасно, что, будучи не очень здоровой с юности, к зрелым годам жизненно окрепла, приобрела способность выражаться, используя по мнению окружающих несколько надменный авторитарный тон. 
Она просто не знала, как можно говорить по-другому уважаемой даме, она никогда не имела этому примера ни в детстве, но в подростковой жизни. А потом наступила жизнь взрослая. Николай Андреев пишет: «Вот что самое поразительное — девочка из глухой провинции выбирает философский факультет. Что подвигло сделать такой необыкновенный выбор?... из семьи железнодорожного строителя, которая кочевала по стране, и не видела ничего кроме убогих поселков и полустанков — у неё откуда тяга к науке и мудрости? Тревожили ли её вопросы о природе мысли? Слышала ли она об этих именах — Монтень, Ле Боэси? Испытывала ли растерянность от мировоззренческой слепоты людей? Или ей хотелось, как Бовину, посмотреть на себя и на жизнь вокруг с философской стороны? Неизвестно. 
Она, золотая медалистка, имела право без экзаменов поступать в любой вуз, на любой факультет — и вдруг философия... 
Я встречался с Р.М., разговаривал с ней, спрашивал её о давнем выборе, но она уходила от ответа. Думаю, ей просто нечего было сказать.»... 

МСГ очень важно было выглядеть в глазах жены особым выигрышным образом. Он ревновал. У него могло испортиться настроение, если возникало какое-то недопонимание с Раисой Максимовной. Это всё прелестно и замечательно для просто семейной жизни. Но в сложном существовании государственного человека на первом месте страна, государственный приоритет, обязанности на высокой должности неоспоримы. Об этом знают все женщины, которых судьба готовилась вытолкнуть из рядов просто жен. Они следуют всегда на шаг сзади, не лезут в разговоры государственных чиновников, какого бы возраста те не были, свято следят за здоровьем, распорядком дня супруга, ну и за своими нарядами конечно.
Но семья Горбачевых прожила такую тяжелую жизнь... Николай Андреев подробнейшим образом рассказывает об этом в первой части книги... что оказавшись в квартире первого секретаря нашей родной коммунистической партии, я думаю, они были так счастливы и просто забыли обо всем на свете — жизнь очень резко поменялась. Теперь, пережив правление Брежнева, Андропова, Черненко, они недосягаемы для прежних цековских сплетен, склок и интриг. Вот уж наконец-то заживём! И это тоже понятно, люди в радости не всегда могут правильно оценить новую меру ответственности. 
Только время было такое, что просто так не усидишь. Это главное, в чем не повезло МСГ и его семье. 
Время было такое... Николай Андреев пишет: 
«Вообще на период правления М.С. Пришлось столько катастроф и бедствий — будто проводилась специальная проверка его, страны, народа на прочность. 
1986 год, апрель. Чернобыль. 
1986 год, август. Столкновение круизного судна «Адмирал Нахимов» и грузового «Пётр Васёв». 423 жертвы. 
1988 год, июнь. Взрыв поезда с гексогеном на железнодорожной станции Арзамас. 91 жертва. 
1988 год, октябрь. Столкновение грузовых составов — один с углём, другой со взрывчаткой — на станции Свердловск-Сортировочная. 6 погибших. 
1988 год, декабрь. Землетрясение в Спитаке, Армения. Погибло больше 25 тысяч человек. 
1989 год, апрель. Гибель атомной подводной лодки «Комсомолец». 42 погибших.»... 

Книгу о Горбачёве Николая Андреева должны прочесть все взрослые люди, потому что это часть истории страны тяжелейшего переломного периода, и наши современные начальники вышли именно оттуда. Я считаю, что книга Андреева должна стать настольной для начальников и руководителей всех рангов на территории России, по-прежнему огромной страны. По ряду причин. 
Первая — период правления Горбачева — так сложилось - это история не созидания, но разрушения большого Государства. Читать книгу нужно для того, чтобы знать, что можно делать, когда ты у власти, и от чего до поры воздержаться. 
Вторая причина, по которой я очень рекомендую «Жизнь Горбачёва» - и это одна из главных тем, прочно засевших в голове после прочтения, - уровень образованности, глубина образования, способность широко мыслить, тренированная с годами эрудированность — вот что является пропуском в современную жизнь и уж тем более в компанию тех, кто собирается руководить выживанием огромной державы. И в этом контексте разрушение школ и наполнение страны церквями и молельнями — не богоугодный шаг! Уверена в этом! 
Очень интересно, оказывается страны Балтии «ничего не платили в бюджет СССР». 
Слова помощника Горбачёва показывают, насколько «серыми» были тогдашние руководители - не имели понятия о том, что такое авария на атомной станции, … их душу!!! 
Николай Андреев пишет: «У Черняева свои впечатления: «Я присутствовал на всех заседаниях Политбюро и некоторых специальных совещаниях, посвященных Чернобылю... Даже наше высшее руководство не представляло себе до конца сложности и опасности всего того, что связано с атомными делами. И конечно, нельзя не поставить Горбачёву в упрек той сверхдоверчивости к тем, кто правил в этой сфере. Поскольку она прямым образом была связана с военно-промышленным комплексом, считалось, что здесь-то уж во всяком случае, полный порядок, всё гарантировано на 100 процентов»... 
Пресса поначалу затушевывала опасность. В «Известиях» огромный репортаж Егора Яковлева. Он обвинял во лжи западную пропаганду. Писал, что западные газеты, телевидение распространяют слухи о радиоактивном заражении местности в результате аварии. А он на своём автомобиле проехал по Белоруссии и Польше, побывал на знаменитом чехословацком водохранилище Розкош, где видел счастливых отдыхающих людей, и ни один из них не думал о радиоактивном заражении. Но это обычный приём тогдашней прессы — успокоить народ, предотвратить панику». 
И третья причина, по которой эту книгу должны читать люди и почему она должна быть настольной у руководителей всех рангов в России... Речь идёт о так возбудившей всех в своё время гласности. 
«Слово «гласность» проникло в другие языки без перевода — glasnost, и все понимали, о чем речь. Много позже словари так толковали это понятие: элемент демократической структуры, представляющий собой свободу всех форм мыслеизъявления, свободу доступа к информации, слова, печати, совести, максимльная открытость и правдивость в деятельности государственных и общщественных организаций, действенная и активная форма участия общественного мнения в демократическом решении важнейших проблем страны и др., подразумевает отсутсвие зон, закрытых для критики». 
Словарная статья точно определяет тогдашнюю ситуацию»... 

Андреев пишет: «Свободное слово — не самоцель, а средство. Необходимое условие для того, чтобы встряхнуть, реформировать общество, но недостаточное. Даже выстраданная правда, если о ней дозволено вопить лишь в пустыне, ничего в пустынности ландшафта не меняет. Крик бессилия лишь усиливает у человека апатию: «Ну, напечатали. И что дальше? А ничего. Как мордовали простых людей, так и мордуют»... 
Параллелей с сегодняшней жизнью целая куча. Ну да, обрисовали нам всю собственность сильных мира сего. Ну и что? Уже никого эти факты не колышат. А дальше что? Что мы со всем этим делать будем?!? И сколько раз ещё по кругу ходить будем с умным видом, такие все знающие, самодостаточные... 

Об открывшемся 25 мая 1989 года Первом Съезде народных депутатов, трансляцию которого вели все каналы, и мы не могли оторваться от экранов; о впечатлениях Нэнси Рейган от Раисы Максимовны, которая по мнению госпожи американской президентши, говорит без умолка, не способна к простому общению, но только «не устаёт читать лекции»...; о мнении Франсуазы Саган о жене российского Президента; об отвратительных отношениях Ельцина и Горбачёва; о возвращении из Фороса; о словах Буша, адресованных Украине: 
«Свобода не то же самое, что независимость. Американцы не будут поддерживать тех, кто добивается независимости ради того, чтобы тиранию из центра заменить местным деспотизмом. Они не будут помогать тем, кто поощряет самоубийственный национализм, основанный на этнической ненависти»...; 
о том, как нуждались МСГ и Раиса Максимовна, когда их выперли в 24 часа из квартиры на улице Косыгина; о том, как ярко в Раисе Максимовна «горела жажда мщения»... 
... вы должны прочесть спокойно и очень внимательно сами... 
А вам, дорогой Николай Андреев, ещё раз огромное спасибо за ваш колоссальный труд и интереснейшую книгу, тема которой, суть её, уроки, прослеженные вами, касаются каждого из нас!!! 

Дополнения к мнению

Первые слова, первые страницы — и ты понимаешь, с кем, с каким автором имеешь дело, ощущаешь, насколько он в теме, как дорого ему каждое написанное слово, с каким трепетом он ждал выхода своей книги и насколько важно ему, чтобы прочли, чтобы подумали, чтобы взяли всё самое необходимо нужное, чтобы прочитавшие «подрастили» свою мудрость, ведь жизнь длиннее, чем первая любовь...
Первые слова, первые страницы — и я поняла, что буду читать всё, внимательно, перечитывая, возвращаясь, делая пометки на страницах. Сейчас объясню, почему.
Мы событийно живём день за днём, проживаем, переживаем, прочувствованно реагируем, негодуем, критикуем, и всё это складывается в огромную кучу неподъёмными пластами, и через пару лет становится историей, к которой прикасаются исключительно сбоку, и тонким пинцетом стараются поддеть свисающий листочек чьего-то высказывания — а вдруг в обрывке клочка чьей-то фразы и скрыта та самая сакральность эпохи...
Ничего похожего! Понять, разобраться, прочувствовать, проникнуться можно только переворошив, подняв со дна, разобрав период, эпоху на отдельные листочки исторических сведений, выступлений, высказываний, закодированных чувств, перелопатить, прорыть ходы, не повреждая мыслей в толстенных пластах событий, ставших историй. А часто нужно нарушить сделанную кем-то аккуратную выкладку для пользователя — ведь сложивший всё слишком аккуратно, задвинувший важное в дальний угол сидит и думает - авось они там чего-то не приметят, верхогляды ведь, прочтут только то, на что мы ему укажем.
Николай Андреев внимателен к каждому слову, к каждой интенции описываемых им времён. Это очень важно, потому что человек по имени Михаил Горбачёв родился, рос, участвовал, происходил, стремился, любил, женился, выслуживался, играл и желал признания именно тогда, а не сейчас, и не вчера. 
Прекрасный русский язык «Горбачёва», гибок, подвластен Мастеру, высок и тонок, но не нарушает границ дозволенного, не утомляет умствованием, деликатен, бережет твои чувства и говорит, рассказывает, повествует. Книга читается очень легко, и это особое искусство, когда говоришь о жизни человека, черно-белой личности, тяжелой для восприятия и понимания, которого или любят, или страшно ненавидят. 
Оказывается, когда учился Михаил Сергеевич, «обучение в девятом и десятом классах было платным — Сталин распорядился». И оказывается Михаил Сергеевич очень любил театр. Николай Андреев приводит слова Александра Николаевича Яковлева: «Игра была его натурой. Будучи врождённым талантливым артистом, он, как энергетический вампир, постоянно нуждался в отклике, похвале, поддержке, в сочувствии и понимании, что и служило топливом для его самолюбия и тщеславия, равно как и для созидательных поступков». И вот на первое место выходит единственный человек, готовый каждую минуту поддерживать, понимать, подхваливать — это Раиса Максимовна. Оказывается ещё в студенческие годы она перенесла ревматизм, что конечно же отразилось на качестве её здоровья в будущем и усугубило какие-то черты сложного малоконтактного и малообщительного характера.
Думаю, это было проявление семейной компенсации — Михаил Сергеевич шумный, говорливый, держащий практически за руку любого, по-соседству зашедший, экранирующий, стремительный, и Раиса Максимовна — сдержанная, несколько высокомерная, не своя, элитарно-отстранённая. 
«Для лиц, стоящих у власти, нет большего греха, чем малодушное уклонение от ответственности» П.А. Столыпин 29 апреля 1911 года
С этим изречением Столыпина в отношении Горбачёва мне ещё предстоит разобраться, хотя уже кое-что режет глаз. Но это вынужденные действия руководителя в ответ на команды свыше. Всё равно понять не могу, как на Ставрополье, где Горбачёв был Главным, можно было ликвидировать «неперспективные села», перекидывая людей с родной земли в деревни и города по-соседству. Читаю книгу Андреева и думаю, всё больше думаю, что же за такая Химера свалилась когда-то на Россию?!? Что это за наваждение такое, что за Морок, заставивший огромную страну и миллионы трудяг подчиниться горстке истекающих ядом фанфаронов?!? Как можно было проводить сплошные собрания и петь хором, и до 1966 года не провести в Ставрополе канализацию?!?
Одной из главных способностей страны выжить является способность, талант её людей взаимодействовать с землей, договариваться с ней, отдавать своё и получать продукты для выживания. Но если выкорчевывать виноградники, вырубать сады, бросать людей из стороны в сторону, то и земля взвоет и пошлёт всех куда подальше засухой, голодом, пустыней. И как этого могли не слышать, не понимать люди, сделанные для жизни на земле, командовавшие другими?!?
Старые врачи говорят, что в те времена на партийной работе все так изматывались, что после десяти, пятнадцати лет работы в аппарате, ни о каком творческом подходе к жизни, проведению реформ, способных улучшить страшную, беспросветнро тяжелую жизнь крестьян и речи-то не было.
Пишу о своих впечатлениях частями, чтобы ничего не упустить. Сейчас могу сказать, что книгу Н. Андреева надо читать из следующих соображений:
1. Чтобы знать настоящую, а не придуманную историю;
2. Чтобы понимать, что сегодняшние руководители вышли от родителей из тех самых времён;
3. Чтобы быть адекватным в оценке событий тогда и сегодня;
4. Чтобы не быть лохом и понимать, что быть у власти очень трудно и ответственно. Это особенно важно для молодой части депутатского корпуса;
5. Чтобы понимать, что Горбачев просто человек, просто удачливый функционер, которых большинство;
8. Что бесшабашное игривое несерьёзное управление огромной страной таит в себе страшную опасность. Когда Химера власти чувствует слабину и видит, что у её хозяина на первом месте он сам, а не Государственный подход к делу, она звереет и начинается хаос, примерно такой, как мы пережили;
9. Что, если взялся за гуж, то полезай - сами знаете куда — и если не полезешь, Химера власти поймёт, что скурвился и достанет хоть на Карибах, хоть в Марбелье, хоть в Лос-Анджелесе, хоть в Берлине, хоть в НЙ;
10. Чтобы понимать, что Россия большая и сильная, но нельзя её «насиловать по-домашнему до крови», потому что «ночь» в нашей стране, читай «смутные времена» - это ни на что не похожая песня. Никакие Сирии и Украины в сравнение не идут, если огромная, оскорбленная страна просто поднимется в слезах, воздевая к небу руки.
Я думаю, у меня такое впечатление, что выполняя огромную тщательную кропотливую работу, Н. Андреев сам до конца не проникся тем, что его книга «Жизнь Горбачёва» - это художественный учебник новейшей истории России, изложенный великолепным русским языком, детальный, точный, деликатный, устанавливающий доверительные отношения, располагающий читателя с первых строк. 
Чтобы быть успешным, нужно дать читателю понять, приблизиться к своему бессознательному, потому что успех книги — это не только то, что написано словами, но и то, что мы читаем между строк. И между ваших строк, Николай Андреев, я прочитала, что вы болеете душой за всех нас и за облажавшегося в конце-концов Горбачева, и подтверждаете, что всё, что с нами произошло - это наша общая беда. 
Я помню, как когда Михаил Сергеевич пришёл к власти, мы со свекровью радовались, какой симпатичный, умный, так хорошо говорит. Только ваш искренний поклонник, прочитавший, проглотивший с огромным интересом все три книги подряд Игорь Прихидько, сказал в своё время на наши с Татьяной Васильевной восторги:"Ох! Не верю я ему! Не верю”. Все так и оказалось. 
Хотя… Мы ведь не знаем, что было бы, если бы… Но уроки должны извлекать из уже происшедшего, содеянного, прожитого, впереди ведь большая долгая жизнь наших детей, внуков, правнуков и их детей. И очень важно сегодня не наделать столько, сколько всем последующим поколениям грести-не разгрести.
А теперь официально…
Я благодарю автора за большой труд, за замечательно изданную книгу…
Больше официально не могу!
Николай Андреев, спасибо вам, дорогой! Верю вам и люблю!!!
  
Я знаете о чем о чем всё последнее время ещё думаю... Вот о чем. Когда взяла в первый раз в руки "Жизнь Горбачёва", села за стол, сижу и думаю - ведь буду очень переживать - столько страданий от тех времён тщательно сложенных, упакованных придётся заново достать, расположить на двух моих большущих рабочих столах... Придётся думать. Придётся поменять картину мира. И только потом, прожив всё заново, успокоиться, перестрадав. Катарсис неизбежен. Но крайне необходим. Это как у пациента, вроде болит в каком-то месте, а никто диагноз точный поставить не может и как лечить тоже сказать не может - только общие рекомендации - попейте, попейте это. А человеку нужно понять, разобраться, он так устроен, что неизвестность хуже телевизора... Благодаря "Жизни Горбачёва" лично я успокоилась. Промучилась, "вспотела, выпила три литра брусничного морса", но здорова - всё понятно. Белых пятен не осталось. Больше того, самооценку повысила многократно, потому что больше чем я для своих близких в то время сделала, никто бы сделать не смог, и уверена, что они это знают и понимают - с того света ведь всё видно, понятно. Я это всё к тому, Николай Алексеевич, что все, кто прочел, пережили похожее. Просто об этом сложно рассказать и не каждый понимает, что с ним происходит. И ещё одно... С бездарной книгой обхохочешься, а с талантливой книгой в обнимку можно и пострадать - только прибудет...